А. С. Пушкин (1799 - 1837) К А. П. Керн Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной В тревогах шумной суеты Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье. И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам Бог любимой быть другим. И. С. Тургенев (1818 - 1883) В дороге Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое. С. А. Есенин (1895 - 1925) Пороша Еду. тихо. Слышы звоны Под копытом на снегу, Только серые вороны Расшумелись на лугу. Заколдован невидимкой, Дремлет лес под сказку сна, Словно белою косынкой Подвязалася сосна. Понагнулась, как старушка, Оперался на клюку, А над самою макушкой Долбит дятел на суку. Скачет конь, простору много, Валит снег и стелет шаль. Бесконечная дорога Убегает лентой вдаль. СОЗДАНА ГРУППА ПО БОРЬБЕ С ОБИДЧИКАМИ ЖИВОТНЫХ (г. Ангарск) |
 И. А. Бунин (1870 - 1953) Детство Чем жарче день, тем сладостней в бору Дышать сухим смолистым ароматом, И весело мне было по утру Бродить по этим солнечным палатам ! Повсюду блеск, повсюду яркий свет, Песок - как шелк... Прильну к сосне корявой И чувствую: мне только 10 лет. А ствол - гигант, тяжелый величавый. Кора груба, морщиниста, красна. Но так тепла, так солнцем вся прогрета ! И кажется, что пахент не сосна, А зной и сухость солнечного света. Марк Сергеев Ударил на рассвете баргузин, и сосны закачались от испуга, и волны, ударяясь друг о друга, как факелы, взметнулись из глубин. Уже на небе проступала мгла, но гребни продолжали так светиться, что верилось: осенняя синица крылом небрежным море подожгла. Огонь багряный в ангару впадал, и ударяясь в лопасти турбины, по проводам легко и голубино летел разбушевавшийся Байкал. ... Я лампу золотистую зажгу и, не мигая, загляжусь не вольно. и вдруг увижу: загорелись волны, и сосны все дрожат на берегу. Михаил Трофимов Вырастал я веселым баловнем... Средь лесов у меня на родине Ангара течет - дочь Байкаловна, Острова по ней все в смородине. Я, рожденный землею дикою, Жил в утробе лесной мальчишкою: Туеса носил с голубикою, С черемшиной, с кедровыми шишками. Все таежные тропы ведомы, В ручьевинах зимовья рублены. Брал с собой рогатину дедову, От клыков медведя в зазубринах. Все-то зелено было, молодо... Птица шла на улет прощалася, На стожарах до зимнего холода Нам по соколу оставалося. Кадетская песня Мы до свидания сказали нашим школам. Своей рукой погоны алые пришили Мы знали, что здесь будет никак дома Но мы мечтали поступить и поступили. Я оставляю детство за забором И начинаю самый главный путь. Здесь взрослой жизни школу Мы все прошли и заучили наизусть. Что за честь офицерскую За шинель свою черную И за дружбу кадетскую За мечту свою детскую За традиции старые И за годы суровые Чтоб носить гордо звание Офицеры Суворова. Когда закат алел, как ягоды рябины. Когда лишь две звезды светили с небосвода, А мы вперед уже смотрели, как мужчины И звезды эти представляли на погонах. Пусть иногда у нас бывает в жизни туго, Но мы с тобой не ищем легкого пути. А если трудно, обращаемся мы к другу Друг - офицер, и он не сможет подвести. И за честь офицерскую За шинель свою черную И за дружбу кадетскую За мечту свою детскую За традиции старые И за годы суровые Чтоб носить гордо звание Офицеры Суворова. С. А. Есенин (1895 - 1925) Сыплет черемуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, Пахнет смолистой сосной. Ой вы, луга и дубравы, - Я одурманен весной. Радуют тайные вести, Светятся в душу мою. Думаю я о невесте, Только о ней лишь пою. Сапь ты, черемуха, снегом, Пойте вы, птахи, в лесу. По полю зыбистым бегом Пеной я цвет разнесу. |
Ф. И. Тютчев (1803 - 1873) Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить. У ней особенная стать - В Россию можно только верить.
Еще томлюсь тоской желаний, Еще стремлюсь к тебе душой - И в сумраке воспоминаний Еще ловлю я образ твой... Твой милый образ незабвенный, Он предо мной везде, всегда, Недостижимый, неизменный, Как ночью на небе звезда... Станислав Куняев Как в юности, опять шагнуть по необжитому простору, чтобы опять стеснилась грудь и жизнь, как есть, предстала взору. Отчаявшись найти ночлег, прклясть судьбу и не погоду и вдруг признаться, что навек вся эта жизнь тебе в охоту. Как зябок утренний туман ! Как тянет дымом и печалью ! Пока еще в проектах БАМ звенит отечественной сталью. Еще не выросли из мглы ни полустанки, ни разъезды, но все равно они милы тебе, как прошлые надежды. Уже рычат бульдозера, уже зима не за горами, уже осенние ветра сменились зимними ветрами. Гудит в тумане вертолет, смолой и снегом пахнут срубы, и воздух юности взахлеб ты пьешь и обжигаешь губы. Роберт Бернс (1759 - 1796) Поцелуй Влажная печать признаний Обещанье тайных нег - Поцелуй, подснежник ранний, Свежий, чистый, точно снег. Молчаливая уступка, Страсти детская игра, Дружба голубя с голубкой, Счастья первая пора. Радость в грустном расставанье И вопрос: когда ж опять ? Где слова, чтобы названье Этим чувствам отыскать. С. А. Есенин (1895 - 1925) Береза Белая береза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. И стоит береза В сонной тишине, И горят снежинки В золотом огне. А заря, лениво Обходя кругом, Обсыпает ветки Новым серебром.
Поет зима - аукает, Мохнатый лес баюкает Стозвоном сосняка. Кругом с тоской глубокою Плывут в страну далекую Седые облака. А по двору метелица Ковром шелковым стелется, Но больно холодна. Воробышки игривые, Как дети сиротливые, Прижались у окна. Озябли пташки малые, Голодные, усталые, И жмутся поплотней. А вьюга с ревом бешеным Стучит по ставням свешенным. И злится все сильней. И дремлют пташки нежные Под эти вихри снежные У мерзлого окна. И снится им прекрасная, В улыбках солнца ясная Красавица весна. |
|
С. А. Есенин (1895 - 1925) Там, где капустные грядки Красной водой поливает восход, Клененочек маленькой матке Зелное вымя сосет.
Собаке Качалова Дай, Джим, на счаситье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду, Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне. Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит. Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме моного. И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать. Ты по собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться. Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было, Но та, что всех безмолвней и грустней Сюда случайно вдруг не заходила? Она придет, даю тебе поруку И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват.
Вечером синим, вечером лунным Был я когда-то красивым и юным. Неудержимо, неповторимо Все пролетело... далече... мимо... Сердце остыло, и выцвели очи... Синее счастье ! Лунные ночи ! Не криви улыбку, руки теребя, Я люблю другую, только не тебя. Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо- Не тебя я вижу, не к тебе пришел. Проходил я мимо, сердцу все равно- Просо захотелось заглянуть в окно.
Отойди от окна Не ходи ты ко мне под окно И зеленой травы не топчи, Я тебя разлюбила давно, Но не плачь, а спокойно молчи. Я жалею тебя всей душою, Что тебе до моей красоты ? Почему не даешь мне покою И зачем так терзаешься ты ? Все равно я не буду твоею, Я теперь не люблю никого, Не люблю, но тебя я жалею, Отойди от окна моего ! Позабудь, что я была твоею, Что безумно людила тебя, Я теперь не люблю, а жалею - Отойди и не мучай меня.
До свиданья, друг мой до свиданья Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой, без руки, без слова, Не грусти и не печаль борвей, - В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей. Ты ушла и ко мне не вернешься, Позабыла ты мой уголок, И теперь ты другому смеешься, Укрываяся в белый платок. Мне тоскливо, и скучно, и жалко, Не уютно камин мой горит, Но измятая в книжке фиалка Все о счастье былом говорит. Н. А. Некрасов (1821 - 1877) На Родине Роскошны вы, хлеба заповедные Родимых нив, - Цветут, растут колосья наливные, А я чуть жив ! Ах, странно так я создан небесами, Таков мой рок, Что хлеб полей, возделанных рабами, Нейдет мне впрок!
Прости Прости ! Не помни дней паденья, Тоски, унынья, озлобленья, - Не помни бурь, не помни слез, Не помни ревности угроз ! Но дни, когда любви светило Над нами ласково всходило И бодро мы свершали путь, - Благослови и не забудь !
Стихи мои ! Свидетели живые За мир пролитых слез ! Родитесь вы в минуты роковые Душевных гроз И бьетесь о сердца людские Как волны об утес. Федор Тютчев (1803 - 1873) Весенняя гроза Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя, Грохочет в небе голубом. Гремят раскаты молодые, Вот дождик брызнул пыль летит, Повисли перлы дождевые, И солнце нити золотит. С горы бежит поток проворный, В лесу не молкнет птичий гам, И гам лесной и шум нагорный - Все вторит весело громам. Ты скажешь: ветреная Геба, кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба, Смеясь, на землю пролила.
Видение Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья, И в оный час явлений и чудес Живая колесница мирозданья Открыто катится в святилище небес. Тогда густеет ночь, как хаос на водах; Беспамятство, как Атлас, давит сушу; Лишь музы девственную душу В пророческих тревожат боги снах !
Полдень Лениво дышит полдень мглистый; Лениво катится река; И в тверди пламенной и чистой Лениво тают облака. И всю природу, как туман, дремота жаркая объемлет; И сам теперь великий Пан В пещере нимф покойно дремлет.
В толпе людей, в нескромном шуме дня Порой мой взор, движенья, чувства, речи Твоей не смеют радоваться встрече - Душа моя ! о, не вини меня ! Смотри, как днем туманисто - бело Чуть брезжит в небе месяц светозарый, - Наступит ночь - и в чистое стекло Вольет елей душистый и янтарный !
Осенний вечер Есть в светлости осенних вечеров умильная, таинственная прелесть: Зловещий блеск и пестрота дерев, Багряных листьев томный, легкий шелест, Туманная и тихая лазурь Над грустно - сиротеющей землею, И, как предчувствие сходящих бурь, Порывистый, холодный ветр порою, Ущерб, изнеможенье - и на всем Та краткая улыбка увяданья, Что в существе разумном мы зовем Божественной стыдливостью страданья.
Как над горячею золой Дымится свиток и сгорает, И огонь, сокрытый и глухой, Слова и строки пожирает: Так грустно тлится жизнь моя. И с каждым днем уходит дымом4 Так постепнно гасну я В однообразье нестерпимом !.. О небо, если бы хоть раз Сей пламень развился по воле, И, не томясь, не мучась доле, Я просиял бы - и погас !
Я лютеран люблю богослуженье, Обряд ли строгий, важный и простой - Сих голых стен, сей храмины пустой Понятно мне высокое ученье. Не видите ль ? Собравшиеся в дорогу, В последний раз вам вера предстоит: Еще она не перешла порогу, Но дом ее уж пуст стоит, - Еще она не перешла порогу, Еще за ней не затворилась дверь... Но час настал, пробил... Молитесь Богу, В последний раз вы молитесь теперь.
Нет, моего к тебе пристрастья Я скрыть не в силах, мать - Земля ! Духов бесплотных сладострастья, Твой верный сын, не жажду я. Что пред тобой утеха рая, Пора любви, пора весны, Цветущее блаженство мая, Румяный свет, златые сны ?.. Весь день, в бездействии глубоком, Весенний. теплый воздух пить, На небе чистом и высоком Порою облака следить; Бродить без дела и без цели И ненароком, на лету, Набресть на свежий дух синели Или на светлую мечту...
В душном воздуха молчанье, Как предчувствие грозы, Жарче роз благоуханье, Звонче голос стрекозы... Чу ! за белой дымной тучей Глухо прокатился гром; Небо молнией летучей Опоясалось кругом !.. Жизни некий преизбыток В знойном воздухе разлит, Как божественный напиток, В жилах млеет и горит ! Дева, дева, что волнует Дымку персей молодых ? Что мутится, что тоскует Влажный блеск очей твоих ? Что, бледнея, замирает Пламя девственных ланит ? Что так грудь твою спирает И уста твои палит ?.. Сквозь ресницы шелковые Просупили две слезы... Иль то капли дождевые Зачинающей грозы ?..
День и ночь На мир таинственный духов, Над этой бездной безымянной, Покров наброшен златотканый Высокой волею богов. День - сей блистательный покров, - День, земнородных оживленье, Души болящей исцеленье, Друг человеков и Богов ! Но меркнет день - настала ночь; Пришла - и с мира рокового Ткань благодатную покрова, Сорвав отбрасывает прочь... И бездна нам обнажена С своими страхами и мглами, И нет преград меж ей и нами - Вот отчего нам ночь страшна ! М. Ю. Лермонтов (1814 - 1841) И скучно и грустно И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... Желанья !.. что пользы напрасно и вечно желать ? А годы проходят - все лучшие годы ! Любить... но кого же ?... на время - не стоит труда, А вечно любить невозможно. В себя ли заглянешь ? там прошлого нет и следа: И радость. и муки, и все там ничтожно... Что страсти ? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг Исчезнет при слове рассудка; И жизнь, как посмотришь с холодным вниманием вокруг, - Такая пустая и глупая штука...
Есть речи - значенье Темно иль ничтожно, Но им без волненья Внимать невозможно. Как полны их звуки Безумством желанья ! В них слезы разлуки, В них трепет свиданья. Не встретят ответа Средь шума мирского Из пламя и света Рожденное слово; Но в храме, средь боя И где я ни буду, Услышав, его я Узнаю повсюду. Не кончив молитвы, На звук тот отвечу, И брошусь из битвы Ему я навстречу.
Отчего Мне грустно, потому что я тебя люблю, И знаю: молодость цветущую твою Не пощадит молвы коварное гоненье. За каждый светлый день иль сладкое мгновенье Слезами и тоской заплатишь ты судьбе, Мне грустно... потому что весело тебе.
Благодарность За все, за все тебя благодарю я: За тайные мучения страстей, За горечь слез, отраву поцелуя, За месть врагов и клевету друзей; За жар души, растраченный в пустыне, За все, чем я обманут в жизни был... Устрой лишь так, чтобы тебя отныне Недолго я еще благодарил.
Тучи Тучки небесные, вечные странники ! Степью лазурною, цепью жемчужною Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники, С милого севера в сторону южную. Кто же вас гонит: судьбы ли решение ? Зависть ли тайная ? злоба ль открытая ? Или на вас тяготит преступление ? Или друзей клевета ядовитая ? Нет, вам наскучили нивы бесплодные... Чужды вам страсти и чужды страдания; Вечно холодные, вечно свободные, Нет у вас родины, нет вам изгнания.
На севере диком стоит одиноко На голой вершине сосна И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим Одета, как ризой, она. И снится ей все, что в пустыне далекой, В том крае, где солнца восход, Одна и грустна на утесе горючем Прекрасная пальма растет.
Прощай, немытая Россия, Страна рабов, страна господ, И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ. Быть может, за стненой Кавказа Сокроюсь от твоих пашей, От их всевидящего глаза, От их всеслышащих ушей. Н. А. Некрасов (1821 - 1877) Я за то глубоко презираю себя, Что живу - день за днем бесполезно губя; Что я, силы своей не пытав ни на чем, Осудил себя сам беспощадным судом И, лениво твердя: я ничтожен, я слаб ! - Доборвольно всю жизнь пресмыкался как раб; Что, доживши кой - как до тридцатой весны, Не скопил я себе хоть богатой казны, Чтоб глупцы у моих пресмыкалися ног, Да и умник подчас позавидовать мог ! Я за то глубоко презираю себя, Что потратил свой век, никого не любя, Что любить я хочу... что люблю я весь мир, А брожу дикарем - бесприютен и сир, И что злоба во мне и сильна и дика, А хватаюсь за нож - замирает рука !
Если, мучимый страстью мятежной, Позабылся ревнивый друг И в душе твоей, кроткой и нежной, Злое чувство проснулося вдруг - Все, что вызвано словом ревнивым, Все, что подняло бурю в груди, Переполнена гневом правдивым, Беспощадно ему возврати. отвечай негодующим взором, Оправданья и слезы осмей, Порази его жгучим укором - Всю до капли досаду излей ! Но когда, отдохнув отволненья, Ты поймешь его грустный недуг И дождедется минуты прощенья Твой безумный, но любящий друг - Позабудь ненавистное слово И упреком своим не буди Угрызений мучительных снова У воскресшего друга в груди ! Верь: постыдный порыв подозренья Без того ему много принес Полных муки тревог сожаленья И раскаянья позднего слез...
Ты всегда хороша несравненно, Но когда я уныл и угрюм, Оживляется тах вдохновенно Твой веселый, насмешливый ум; Ты хохочешь так бойко и мило, Так врагов моих глупых бранишь, То, понурив головку уныло, Так лукаво меня ты смешишь; Так добра ты, скупая на ласки, Поцелуй твой так полон огня, И твои ненаглядные глазки Так голубят и гладят меня, - Что с тобой настоящее горе Я разумно и кротко сношу И вперед - в это темное море - Без обычного страха гляжу...
Поражена потерей невозвратной, Душа моя уныла и слаба: Ни гордости, ни веры благодатной - Постыдлое бессилие раба ! Ей все равно - холодный сумрак гроба, Позор ли, слава, ненависть, любовь, - Погасла и спасительная злоба, Что долго так разогревала кровь. Я жду... но ночь не близится к рассвету, И мертвый мрак кругом... и та, которая воззвать могла бы к свету, - Как будто смерть сковала ей уста ! Лицо без мысли, полное смятенья, Сухие, напряжные глаза - И, кажется, зарею обновленья В них никогда не заблестит слеза.
Вчерашний день, часу в шестом, Зашел я на Сенную; Там били женщину кнутом, Крестьянку молодую. Ни звука из ее груди, Лишь бич свистал, играя... И Музе я сказал: "Гляди ! Сестра твоя родная !"
Я не люблю иронии твоей. Оставь ее отжившим и не жившим, А нам с тобой, так горячо любившим, Ещее остаток чувства сохранившим, - Нам рано предаваться ей ! Пока еще застенчиво и нежно Свидание продлить желаешь ты, Пока еще кипят во мне мятежно Ревнивые тревоги и мечты - Не торопи развязки неизбежной ! И без того она не далека: Кипим сильней, последней жаждой полны, Но в сердце тайный холод и тоска... Так осенью бурливее река, Но холодней бушующие волны...
Мы с тобой бестолковые люди: Что минута, то вспышка готова ! Облегченье взволнованной груди, Неразумное, резкое слово. Говори же, когда ты сердита, Все, что душу волнует и мучит ! Будем, друг мой, сердиться открыто: Легче мир - и скорее наскучит. Если проза в любви неизбежна, Так возьмем и с нее долю счастья: После ссоры так полно, так нежно Возвращенье любви и участья...
Безвестен я. Я вами не стяжал Продолжение » |
И. З. Суриков (1841 - 1880) Не проси от меня Светлых песен любви; Грустны песни мои, Как осенние дни ! Звуки их - шум дождя, За окном ветра вой; То рыданья души, Стоны груди больной. Привет Я сегодня в стельку пьян - ночью. Вы не смейтесь надо мной - очень. Напоить решил свою душу, что давным-давно любовь сушит. Умножаю я на три звезды. Ты давно живешь с другим - поздно. А на улице июль - жарко. Что вы смотрите, меня, что ль жалко. Я шел этапом по Казанке да до Лагерной И фотографии твоей шептал дождись. Я думал делят нас три метра по распаханной, А нас делила полоса длиною в жизнь. А нас делила полоса длиною в жизнь. Ну а в окнах твоих свет гаснет. Вот уснуло и мое счастье. А со мной бездомный пес дружит. Разделю на пополам ужин. Ты садисть ко мне, браток, ближе. Что ж ты руку языком лижешь. Благодарен я тебе - очень. Ты один со мной не спишь ночью. Я шел этапом по Казанке да до Лагерной И фотографии твоей шептал дождись. Я думал делят нас три метра по распаханной, А нас делила полоса длиною в жизнь. Вера Захарова Была река. Остался ручеек. Была толпа. Остался человек. Была звезда - угасла навсегда. Беда. Вся суета не стоила труда. Но ручеек - он встрети океан. Но человек - он толпы соберет. И новые миры родит звезда. Тогда - ? М. Ю. Лермонтов (1814 - 1841) *** К О, не скрывай ! Ты плакала об нем - И я его люблю; он заслужил Твою слезу, и если б был врагом Моим, то я б с тех пор его любил. И я бы мог быть счастлив, но зачем Искать условий счастия в былом ! Нет! Я доволен должен быть и тем, Что зрел, как ты жалела о другом !
Парус Белеет парус одинокий В тумане моря голубом ! Что ищет он в стране далекой ? Что кинул он в краю родном ? Играют волны - ветер свищет, И мачта гнтся и скрипит. Увы. - он счастия не ищет И не от счастия бежит ! Под ним струя светлей лазури. Над ним луч солнца золотой. А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой !
Ребенка милого рожденье Приветствует мой запоздалый стих. Да будет с ним благословенье Всех ангелов небесных и земных ! Да будет он отца достоин, Как мать его, прекрасен и любим; Да будет дух его спокоен И в правде тверд, как Божий херувим ! Пускай не знает он до срока Ни мук любви, ни славы жадных дум; Пускай глядит он без упрека На ложный блеск и ложный мира шум; Пускай не ищет он причины Чужим страстям и радостям своим, И выйдет он из светской тины душою бел и сердцем не вредим !
Молитва В минуту жизни трудную Теснится ль в сердце грусть. Одну молитву чудную Твержу я наизусть. Есть сила благодатная В созвучье слов живых. И дышит непонятная, Святая прелесть в них. С души как бремя скатится, Сомненье далеко - И вериться, и плачется, И так легко, легко...
Нет, не тебя так пылко я люблю, Не для меня красы твоей блистанье. Люблю в тебе я прошлое страданье И молодость погибшую мою. Когда порой я на тебя смотрю, В твои глаза вникая долгим взором: Таинственным я занят разговором, Но не с тобой я сердцем говорю. Я говорю с подругой юных дней; В твоих чертах ищу черты другие; В устах живых уста давно немые, В глазах огонь угаснувших очей. М. В. Исаковский Гаснет день. За косогором Разливается закат. Звонкий месяц выйдет скоро Погулять по крышам хат. Скоро звезды тихим светом Упадут на дно реки. Я прощаюсь с теплым летом без печали и тоски.
Он уходил. Она молчала. А ей хотелось закричать: "Постой ! Давай начнем сначала, Давай попробуем вернуть те дни, Когда мы были влюблены в друг друга," - Но она молчала. И он ушел.
Вишня В ясный полдень, на исходе лета, Шел старик дорогой полевой; Вырыл вишню молодую где-то И, довольный, нес ее домой. Он глядел веселыми глазами. На поля на дальнюю межу. И подумал: "Дай-ка я на память У дороги вишню посажу. Пусть растет большая-пребольшая, Пусть идет и вширь и в высоту И, дорогу нашу украшая, Каждый год купается в цвету. Путники в тени ее прилягут, Отдохнут в прхладе, в тишине, И, отведав сочных, спелых ягод, Может статься, вспомнят обо мне, А не вспомнят - экая досада, - Я об этом вовсе не тужу: Не хотят - не вспоминай, не надо, - Все равно я вишню посажу !"
Здесь похоронен красноармеец Куда б ни шел, ни ехал ты, Но здесь остановись, Могиле этой дорогой Всем сердцем поклонись. Кто б ни был ты - рыбак, шахтер, Ученый иль пастух, - На век запомни: здесь лежит Твой самый лучший друг. И для тебя и для меня Он сделал все, что мог: Себя в бою не пожалел, А родину сберег. Огонек На позиции девушка Провожала бойца, Темной ночью простилася На ступеньках крыльца. И пока за туманами Видеть мог паренек, На окошке на девичьем Все горел огонек. Парня встретила славная Фронтовая семья. Всюду были товарищи, Всюду были друзья. Но знакомую улицу Позабыть он не мог - Где ж ты. девушк милая, Где ж ты, мой огонек ? И подруга далекая Парню весточку шлет, Что любовь ее девичья Никогда не умрет; Все, что было загадано, В свой исполнится срок, Не погаснет без времени Золотой огонек. И просторно и радостно На душе у бойца От такого хорошего, От ее письмеца. И врага не навистного крепче бьет паренек За Советскую родину, За родной огонек.
Ласточка Еще и артиллерия гремела И мины рвались на краю села, А ласточка уже взялась за дело И, хлопоча, гнездо себе вила. И люди выходили из укрытий На встречу дню большому своему, И люди говорили: "Посмотрите, Хоть и мала, а знает - что к чему." А. А. Фет (1820 - 1892) Чудная картина. Как ты мне родна: Белая равнина; Полная луна. Свет небес высоких И блестящий снег, И саней далеких Одинокий бег. М. Ю. Лермонтов (1814 - 1841) Нищий У врат обители святой Стоял просящий подаянья Бедняк иссохший, чуть живой От глада, жажды и страданья. Куска лишь хлеба он просил, И взор являл живую муку, И кто - то камень положил В его протянутую руку. Так я молил твоей любви С слезами горькими, с тоскою; Так чувства лучшие мои Обмануты навек тобою !
Ангел По небу полуночи ангел летел, И тихую песню он пел; И месяц, и звезды, и тучи толпой Внимали той песне святой. Он пел о блаженстве безгрешных духов Под кущами райских садов; О боге великом он пел, и хвала Его непритворна была. Он душу младую в объятиях нес Для мира печали и слез; И звук его песни в душе молодой Остался - без слов, но живой. И долго на свете томилась она, Желанием чудным полна; И звуков небес заменить не могли Ей скучные песни земли.
К Д. Будь со мною, как прежде бывала; О, скажи мне хоть слово одно, Чтоб душа в этом слове сыскала, Что хотелось ей слышать давно; Если искра надежды хранится В моем сердце - она оживет; Если может слеза появиться В очах - то она упадет. Есть слова - объяснить не могу я, Отчего у них власть надо мной; Их услышав, опять оживу я, Но от них не воскреснет другой; О, поверь мне, холодное слово Уста оскверняет твои, Как листки у цветка молодого Ядовитое жало змеи !
Я жить хочу ! хочу печали Любви и счастию назло; Они мой ум избаловали И слишком сгладили чело. Пора, пора насмешкам света Прогнать спокойствия туман; Что без страданий жизнь поэта ? И что без бури океан ? Он хочет жить ценою муки, Ценой томительных забот. Он покупает неба звуки, Он даром славы не берет.
Когда волнуется желтеющая нива, И свежий лес шумит при звуке ветерка, И прячется в саду малиновая слива Под тенью сладостной зеленого листка; Когда росой обрызганный душистой, Румяным вечером иль утра в час златой, Из - под куста мне ландыш серебристый Приветливо кивает головой; Когда студеный ключ играет по оврагу И, погружая мысль в какой - то смутный сон, Лепечет мне таинственную сагу Про мирный край, откуда мчится он, - Тогда смиряется души моей тревога, Тогда расходятся морщины на челе, - И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу Бога.
Молитва Я, матерь, Божия, ныне с молитвою Пред твоим образом, ярким сиянием, Не о спасении, не перед битвою, Не с благодарностью иль покаянием, Не за свою молю душу пустынную, За душу странника в мире безродного; Но я вручить хочу деву невинную Теплой заступнице мира холодного. Окружи счастием душу достойную; Дай ей сопутников, полных внимания, Молодость светлую, старость покойную, Сердцу незлобному мир упования. Срок ли приблизиться часу прощальному В утро ли шумное, в ночь ли безгласую - Ты восприять пошли к ложу печальному Лучшего ангела душу прекрасную.
Слышу ли голос твой Звонкий и ласковый, Как птичка в клетке, Сердце запрыгает; Встречу ль глаза твои Лазурно - глубокие, Душа им навстречу Из груди простится, И как - то весело, И хочется плакать, и так на шею бы Тебе я кинулся. А. А. Фет (1820 - 1892) Уж верба вся пушистая Раскинулась кругом; Опять весна душистая повеяла крылом. Станицей тучки носятся, Тепло озарены, И в душу снова просятся Пленительные сны. Везде разнообразною Картиной занят взгляд, Шумит толпою праздною Народ, чему - то рад... Какой - то тайной жаждою Мечта распалена - И над душою каждою Проносится весна.
Еще весна - как будто неземной Какой - то дух ночным владеет садом. Иду я молча, - медленно и рядом Мой темный профиль движется со мной. Еще аллей не сумрачен приют, Между ветвей небесный свод синеет, А я иду - душистый холод веет В лицо - иду - и соловьи поют. Несбыточное грезится опять, Несбыточное в нашем бедном мире, И грудь вздыхает радостней и шире, И вновь кого - то хочется обнять. Придет пора - и скоро, может быть, - Опять земля взлакает обновиться, Но это сердце перестанет биться И ничего не будет уж любить.
Весенние мысли Снова птицы летят издалека К берегам, расторгающим лед, Солнце теплое ходит высоко И душистого ландыша ждет. Снова в сердце ничем не умеришь До ланит восходящую кровь, И душою подкупленной веришь, Что, как мир, бесконечна любовь. Но сойдемся ли снова так близко Средь природы разнеженной мы, Как видало ходившее низко Нас холодное солнце зимы ?
Еще весны душистой нега К нам не успела низойти, Еще овраги полны снега, Еще зарей гремит телега На замороженном пути. Едва лишь в полдень солнце греет, Краснеет липа в высоте, Сквозя, березник чуть желтеет, И соловей еще не смеет Запеть в смородинном кусте. Но возрожденья весть живая Уж есть в пролетных журавлях, И, их глазами провожая, Стоит красавица степная С румянцем сизым на щеках.
На стоге сена ночью южной Лицом ко тверди я лежал, И хор светил, живой и дружный, Кругом раскинувшись, дрожал. Земля, как смутный сон немая, Безвестно уносилась прочь, И я, как первый житель рая, Один в лицо увидел ночь. Я ль несся к бездне полуночной, Иль сонмы звезд ко мне неслись ? Казалось, будто в длани мощной Над этой бездной я повис. И с замираньем и смятеньем Я взором мерил глубину, В которой с каждым я мгновеньем Все невозвратное тону.
Заря прощается с землею, Ложиться пар на дне долин, Смотрю на лес, покрытый мглою, И на огни его вершин. Как незаметно потухают Лучи - и гаснут под конец ! С какою негой в них купают Деревья пышный своей венец ! И все таинственней, безмерней Их тень растет, растет, как сон: Как тонко по заре вечерней Их легкий очерк вознесен ! Как будто, чуя жизнь двойную И ей овеяны вдвойне, - И землю чувствуют родную, И в небо просятся оне.
Какая грусть ! Конец аллеи Опять с утра исчез в пыли, Опять серебряные змеи Через сугробы поползли. На небе ни клочка лазури, В степи все гладко, все бело, Один лишь ворон против бури Крылами машет тяжело. И на душе не рассветает, В ней тот же холод, что кругом, Лениво дума засыпает Над умирающим трудом. А все надежда в сердце тлеет, Что, может быть, хоть невзначай, Опять душа помолодеет, Опять родной увидит край, Где бури пролетают мимо, Где дума страстная чиста, - И посвященным только зримо Цветет весна и красота.
Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне, Травы степные унизаны влагой вечерней, Речи отрывистей, сердце опять суеверней, Длинные тени вдали потонули в ложбине. В этой ночи, ка в желаниях, все беспредельно, Крылья растут у каких - то воздушных стремлений, Взял бы тебя и помчался бы так же бесцельно, Свет унося, покидая неверные тени. Можно ли, друг мой, томиться в тяжелой кручине ? Как не забыть, хоть на время, язвительных терний ? Травы степные сверкают росою вечерней, Месяц зеркальный бежит по лазурной пустыне.
ALTER EGO (1) Как лилея глядится в нагорный ручей, Ты стояла над первою песней моей, И была ли при этом победа, и чья, - У ручья ль от цветка, у цветка, у цветка ль от ручья ? Ты душою младенческой все поняла, Что мне высказать тайная сила дала, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить. Та трава, что вдали, на могиле твоей, Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей, И я знаю, взглянувши на звезды порой, Что взирали на них мы как Боги с тобой. У любви есть слова, - те слова не умрут, Нас с тобой ожидает особенный суд; Он сумеет нас сразу в толпе различить, И мы вместе придем, нас нельзя разлучить ! (1) Второе я
Глубь небес опять ясна, Пахнет в воздухе весна, Каждый час и каждый миг Приближается жених. Спит во гробе ледяном Очарованная сном, - Спит, нема и холодна, Вся во власти чар она. Но крылами вешних птиц Он свевает снег с ресниц, И из стужи мертвых грез Проступают капли слез ! Н. А. Некрасов (1821 - 1877) Пророк Не говори: "Забыл он осторожность ! Он будет сам судьбы своей виной !.." Не хуже нас он видит невозможность. Служить добру, не жертвуя собой. Но любит он возвышенней и шире, В его душе нет помыслов мирских. "Жить для себя возможно только в мире, Но умереть возможно для других !" Так мыслит он - и смерть ему любезна, Не скажет он, что жизнь его нужна, Не скажет он, что гибель безосполезна: Его судьба давно ему ясна... Его еще покамест не распяли, Но час придет - он будет на кресте; Его послал Бог Гнева и Печали Рабам земли напомнить о Христе.
Что ни год - уменьшаются силы, Ум ленивее, кровь холодней... Мать - отчизна ! дойду до могилы, Не дождавшись свободы твоей ! Не желал бы я знать, умирая, Что стоишь ты на верном пути, Что твой пахарь, поля засевая, Видит ведряный день впереди; Чтобы ветер родного селенья Звук единый до слуха донес, Под которым не слышно кипенья Человеческой крови и слез.
В полном разгаре страда деревенская... Доля ты - русская долюшка женская ! Вряд ли труднее сыскать. Не мудрено, что ты вянешь до времени Всевыносящего русского племени Многострадальная мать ! Зной нестерпимый: равнина безлесная, Нивы, покосы да ширь поднебесная - Солнце нещадно палит. Бедная баба из сил выбивается, Столб насекомых над ней колыхается, Жалит, щекочет, жжужит ! Приподнимая косулю тяжелую, Баба порезала ноженьку голую - Некогда кровь унимать ! Слышится крик у соседней полосоньки, Баба туда - растрепалися косыньки, - Надо ребенка качать ! Что же ты стала над ним в отуплении ? Пой ему песню о вечном терпении, Пой терпиливая мать !.. Слезы ли, пот ли у ней над ресницею, Право, сказать мудрено. В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею, Канут они - все равно ! Вот она губы свои опаленые Жадно подносит к краям... Вкусны ли, милая, слезы соленые С кислым кваском пополам ?..
Душно ! без счастья и воли Ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что ли ? Чаша с краями полна ! Грянь над пучиною моря, В поле, в лесу засвищи, Чашу народного горя Всю расплещи !..
О письма женщины, нам милой ! Отвас восторгам нет числа, Но в будущем душе унылой Готовите вы больше зла. Когда погаснет пламя страсти Или послушаетесь вы Благоразумья строгой власти И чувству скажите: увы ! - Отдайте ей ее посланья Иль не читайте их потом, А то нет хуже наказанья, Как задним горевать числом. Начнешь с усмешкою ленивой, Как бред невинный и пустой, А кончишь злобою ревнивой Или мучительной тоской... О ты, чьих писем много, много В моем портфеле берегу ! Подчас на них гляжу я строго, Но бросить в печку не могу. Пускай мне время доказало, Что правды в них и проку мало, Как в праздном лепете детей, Но и теперь они мне милы - Поблекшие цветы с могилы Погибшей юности моей !
Памяти приятеля Наивная и страстная душа, В ком помыслы прекрасные кипели, Упорствуя, волнуясь и спеша, Ты честно шел к одной высокой цели; Кипел, горел - и быстро ты угас ! Ты нас любил, ты дружеству был верен - И мы тебя почтили в добрый час ! Ты по судьбе печальной беспримерен: Твой труд живет и долго не умрет, А ты погиб, несчастлив и незнаем ! И с дерева неведомого плод, Беспечные, беспечно мы вкушаем. Нам дела нет, кто возрастил его, Кто посвящал ему и труд и время, И о тебе не скажет ничего Своим потомкам сдержанное племя... И, с каждым днем окружена тесней, Затеряна давно твоя могила, И память благодарная друзей Дороги к ней не повторила...
Я сегодня так грустно настроен, Так устал от мучительных дум, Так глубоко, глубоко спокоен Мой истерзанный пыткою ум, - Что недуг, мое сердце гнетущий, Как - то горько меня веселит, - Встречу смерти, грозящей, идущей, Сам пошел бы... Но сон освежит - завтра встану и выбегу жадно Встречу первому солнца лучу: Вся душа встрепенется отрадно. И мучительно жить захочу ! А недуг, сокрушающий силы, Будет так же и завтра томить И о близости темной могилы Так же внятно душе говорить...
Давно - отвергнутый тобою, Я шел по этим берегам И, полон думой роковою, Мгновенно кинулся к волнам. Они приветливо яснели. На край обрыва я ступил - Вдруг волны грозно потемнели, И страх меня остановил ! Поздней - любви и счастья полны, Ходили часто мы сюда, И ты благославляла волны, Меня отвергшие тогда. Теперь - один, забыт тобою, Чрез много роковых годов, Брожу с убитою душою Опять у этих берегов. И та же мысль приходит снова - И на обрыве я стою, Но волны не грозят сурово, А манят в глубину свою...
Тяжелый крест достался ей на долю: Страдай, молчи, притворствуй и не плачь; Кому и страсть, и молодость, и волю - Все отдала - тот стал ее палач ! Давно ни с кем она не знает встречи; Угнетена, пуглива и грустна, Безумные, язвительные речи Безропотно выслушивать должна: "Не говори, что молодость сгубила Ты, ревностью истерзана моей; Не говори!.. близка моя могила, А ты цветка весеннего свежей ! Тот день, когда меня ты полюбила И от меня услышала: люблю - Не проклинай!.. близка моя могила: Поправлю все, все смертью искуплю ! Не говори, что дни твои унылы, Тюремщиком больного не зови: Передо мной - холодный мрак могилы, Перед тобой - объятия любви ! Я знаю: ты другого полюбила, Щадить и ждать наскучило тебе... О погоди ! близка моя могила - Начатое и кончить дай судьбе !.." Ужасные, убийственные звуки !.. Как статуя прекрасна и бледна, Она молчит, свои ломая руки.. И что сказать могла б ему она ?
Смолкли честные, доблестно павшие, Смолкли их голоса одинокие, За несчастный народ вопиявшие, Но разнузданы страсти жестокие. Вихорь злобы и бешенства носится Над тобою, страна безответная. Все живое, все доброе косится... Слышно только, о ночь безрассветная, Среди мрака, тобою разлитого, Как враги, торжествуя, скликаются, Как на труп великана убитого Кровожадные птицы слетаются, Ядовитые гады сползаются !
Зине Ты еще на жизнь имеешь право, Быстро я иду к закату дней. Я умру - моя померкнет слава, Не дивись - и не тужи о ней ! Знай дитя: ей долгим, ярким светом Не гореть на имени моем: Мне борьба мешала быть поэтом, Песни мне мешали быть бойцом. Кто, служа великим целям века, Жизнь свою всецело отдает На борьбу за брата человека, Только тот себя переживет...
Вам, мой дар ценившим и любившим, Вам, ко мне участье заявившим В черный год, простертый надо мной, - Посвящаю труд последний мой ! Верен: "В горе жить - Некручинну быть", - И, больной работая полгода, Я с трудом смягчаю свой недуг: Ты не будешь строг, читатель - друг ! С. А. Есенин (1895 - 1925) Ты сказала, что Саади Целовал лишь только в грудь. Подожди ты, Бога ради, Обучусь когда - нибудь ! Ты пропела: "За Ефратом Розы лучше смертных дев". Если был бы я богатым, То другой сложил напев. Я б порезал розы эти, Ведь одна отрада мне - Чтобы не было на свете Лучше милой Шаганэ. И не мучь меня заветом, У меня заветов нет. Коль родился я поэтом, То целуюсь, как поэт. |
А. С. Пушкин (1799 - 1837) К Чаадаеву Любви, надежды, тихой славы Недолго нежил нас обман, Исчезли юные забавы, Как сон, как утренний туман; Но в нас горит еще желанье, Под гнетом власти роковой Нетерпеливою душой Отчизны внемлем призыванье. Мы ждем с томленьем упованья Минуты вольности святой, Как ждет любовник молодой Минуты верного свиданья. Пока свободою горим, Пока сердца для чести живы, Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы ! Товарищ, верь: взойдет она, Звезда пленительного счастья, Россия вспрянет ото сна, И на обломках самовластья Напишут наши имена !
Редеет облаков летучая гряда; Звезда вечерняя, печальная звезда, Твой луч осеребрил увядшие равнины, И дремлющий залив, и черных скал вершины; Люблю твой слабый свет в небесной вышине: Он думы разбудил, уснувшие во мне. Я помню твой восход, знакомое светило, Над мирною страной, где все для сердца мило, Где стройны тополы в долинах вознеслись, Где дремлет нежный мирт и темный кипарис, И сладостно шумят полуденные волны. Там некогда в горах, сердечной думы полный, Над морем я влачил задумчивую лень, Когда на хижины сходила ночи тень - И дева юная во мгле тебя искала И именем своим подругам называла.
Птичка В чужбине свято наблюдаю Родной обычай старины: На волю птичку выпускаю При светлом празднике весны. Я стал доступен утешенью; За что на Бога мне роптать, Когда хоть одному творенью Я мог свободу даровать !
Все в жертву памяти твоей: И голос лиры вдохновенной, И слезы девы воспаленной, И трепет ревности моей, И славы блеск, и мрак изгнанья И светлых мыслей красота, И мщенье - бурная мечта Ожесточенного страданья.
Зимний вечер Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя, То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый, К нам в окошко застучит. Наша ветхая лачужка И печальная лачужка И печальна и темна. Что же ты, моя старушка, Примолкла у окна ? Или бури завываньем Ты, мой друг, утомлена, Или дремлешь под жужжаньем Своего веретена ? Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка ? Сердцу будет веселей. Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла. Буря мглою небо кроет. Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка ? Сердцу будет веселей.
Буря Ты видел деву на скале В одежде белой над волнами, Когда, бушуя в бурной мгле, Играло море с берегами, Когда луч молний озарял Ее всечасно блеском алым, И ветер бился и летал С ее летучим покрывалом ? Прекрасно море в бурной мгле И небо в блесках без лазури; Но верь мне: дева на скале Прекрасней волн, небес и бури.
Пророк Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, - И шестикрылый серафим На перепутье мне явился. Перстами легкими как сон Моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы, Как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он, - И их наполнил шум и звон: И внял я с неба содроганье, И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход, И довольней лозы прозябанье. И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный, и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул. Как труп в пустыне я лежал, И Бога глас ко мне воззвал: "Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей".
Зимняя дорога Сквозь волнистые туманы Пробирается луна, На печальные поляны Льет печально свет она. По дороге зимней, скучной Тройка борзая бежит, Колокольчик однозвучный Утомительно гремит. Что - то слышится родное В долгих песнях ямщика: То разгулье удалое, То сердечная тоска... Ни огня, ни черной хаты, Глушь и снег... Навстречу мне Только версты полосаты Попадаются одне... Скучно, грустно... завтра, Нина, Завтра, к милой возвратясь, Я забудусь у камина, Загляжусь не наглядясь. Звучно стрелка часовая Мерный круг свой совершит, И, докучных удаляя, Полночь нас не разлучит. Грустно, Нина: путь мой скучен, Дремля смолкнул мой ямщик, Колокольчик однозвучен, Отуманен лунный лик.
В степи мирской, печальной и безбрежной, Таинственно пробились три ключа: Ключ юности, ключ быстрый и мятежный, Кипит, бежит, сверкая и журча. Кастальский ключ волною вдохновенья В степи мирской изгнанников поит. Последний ключ - холодный ключ забвенья, Он слаще всех жар сердца утолит.
Портрет С своей пылающей душой, с своими бурными страсями, О жены севера, меж вами Она является порой И мимо всех условий света Стремиться до утраты сил, Как беззаконная комета В кругу расчисленном светил.
Зимнее утро Мороз и солнце; день чудесный ! Еще дремлешь, друг прелестнвый - Пора, красавица, проснись: Открой сомкнуты негой взоры Навстречу северной Авроры, Звездою севера явись ! Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, На мутном небе мгла носилась; Луна, как бледное пятно, Сквозь тучи мрачные желтела, И ты печальная сидела - А нынче... погляди в окно: Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит; Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом блестит. Вся комната янтарным блеском Озарена. Веселым треском Трещит затопленная печь. приятно думать у лежанки. Но знаешь: не велеть ли в санки Кобылку бурую запречь ? Скользя по утреннему снегу, Друг предадимся бегу Нетерпеливого коня И навестим поля пустые, Леса, недавно столь густые, И берег, милый для меня. М. Ю. Лермонтов (1814 - 1841) Дума Печально я гляжу не наше поколенье ! Его грядущее - иль пусто, иль темно. Меж тем, под бременем познанья и сомненья, В бездействии состарится оно. Богаты мы, едва из колыбели, Ошибками отцов и поздним их умом, И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, Как пир на празднике чужом. К добру и злу постыдно равнодушны, В начале поприща мы вянем без борьбы; Перед опасностью позорно малодушны И перед властию - презренные рабы. Так тощий плод, до времени созрелый, Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз, Висит между цветов, пришелец осиротелый, И час их красоты - его паденья час ! Мы иссушили ум наукою бесплодной, Тая завистливо от ближних и друзей Надежды лучшие и голос благодарный Неверим осмеянных страстей. Едва касались мы до чаши наслажденья, Но юных сил мы тем не сберегли; Из каждой радости, бояся пресыщенья, Мы лучший сок навеки извлекли. Мечты поэзии, создания искусства Восторгом сладостным наш ум не шевелят; Мы жадно бережем в груди остаток чувства - Закрытый скупостью и бесполезный клад. И ненавидим мы, и любим мы случайно, Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, И царствует в душе какой - то холод тайный, Когда огонь кипит в крови. И предков скучны нам роскошные забавы, Их добросовестный, ребяческий разврат; И к гробу мы спешим без счастья и без славы, Глядя насмешливо назад. Толпой угрюмою и скоро позабытой Над миром мы пройдем без шума и следа, Не бросивши векам ни мысли плодовитой, Ни гением начатого труда. И прах наш, с строгостью судьи и гражданина, Потомок оскорбит презрительным стихом, Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом. А. А. Фет (1820 - 1892) Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом, Я при свечах навела; В два ряда свет - и таинственным трепетом Чудно горят зеркала. Страшно припомнить душой оробелою: Там, за спиной, нет огня... Тяжкое что - то над шеею белою Плавет, давит меня ! Ну как уставят гробами дубовыми Весь этот ряд между свеч ! Ну как лохматый с глазами свинцовыми Выглянет вдруг из - за плеч ! Ленты да радуги, ярче и жарче дня... Дух захватило в груди... Суженый ! золото ! серебро !.. Чур меня, Чур меня - сгинь, пропади !
Вдали огонек за рекою, Вся в блестках струится река, На лодке весло удалое, На цепи не видно замка. Никто мне не скажет: "Куда ты Поехал, куда загадал ?" Шевелись же весло, шевелися ! А берег во мраке пропал. Да что же ? Зачем бы не ехать ? Дождешься ль вечерней порой Опять и желанья, и лодки, Весла, и огня за рекой ?..
Облаком волнистым Пыль встает вдали; Конный или пеший - Не видать в пыли ! Вижу: кто - то скачет На лихом коне. Друг мой, друг далекий, Вспомни обо мне !
Я пришел к тебе с приветом Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало; Рассказать, что лес проснулся, Весь проснулся, веткой каждой, Каждой птицей встрепенулся И весенней полон жаждой; Рассказать, что с той же страстью, Как вчера, пришел я снова, Что душа все так же счастью И тебе служить готова; Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду Петь, - но только песня зреет.
Когда мои мечты за гранью прошлых дней Найдут тебя опять за дымкою туманной, Я плачу сладостно, как первый иудей На рубеже земли обетованной. Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов, тобой так сладостно и больно возмущенных В те дни. как постигал я первую любовь По бунту чувств неугомонных, По сжатию руки, по отблеску очей, Сопровождаемым то вздохами, то смехом, По ропоту простых, незначивших речей, Лишь нам звучавших страсти эхом.
Первый ландыш О первый ландыш ! Из - под снега Ты просишь солнечных лучей; Какая девственная нега В душистой чистоте твоей ! Как первый луч весенний ярок ! Какие в нем нисходят сны ! Как ты пленителен, подарок Воспламеняющей весны ! Так дева в первый раз вздыхает - О чем - неясно ей самой, - И робкий вздох благоухает Избытком жизни молодой.
Вечер Прозвучало над ясной рекою, Прозвенело в померкшем лугу, Прокатилось над рощей немою, Засветилось на том берегу. Далеко, полумраке, луками Убегает на запад река. Погорев золотыми каймами, Разлетелись, как дым, облака. На пригорке то сыро, то жарко, Вздохи дня есть в дыханье ночном, - Но зарница уж теплится ярко Голубым и зеленым огнем.
В леса безлюдной стороны И чуждой шумному веселью Меня порой уносят сны В твою приветливую келью . В благоуханье простоты, Цветок - дитя дубравной сени, Опять встречать выходишь ты Меня на шаткие ступени. Вечерний воздух влажно чист, Вся покраснев, ты жмешь мне руки, И, сонных лип тревожа лист, Порхают гаснущие звуки.
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер, И, сжимаясь, трещит можжевельник; Точно пьяных гигантов столпившийся хор, Раскрасневшись, шатается ельник. Я и думать забыл про холодную ночь, - До костей и до сердца прогорело; Что смущало, колеблясь умчалося прочь, Будто искры в дыму улетело. Пусть на зорьке, все ниже спускаясь, дымок Над золою замрет сиротливо; Долго - долго, до поздней поры, огонек Будет теплиться скупо, лениво. И лениво и скупо мерцающий день Ничего не укажет в тумане; У холодной золы изогнувшийся пень Прочернеет один на поляне. Но нахмурится ночь - разгорится костер, И, виясь, затрещит можжевельник, И, как пьяных гигантов столпившийся хор, Покраснев, зашатается ельник.
Напрасно ты восходишь надо мной Посланницей волшебных сновидений И юностью сияя заревой, Ждешь от меня похвал и песнопений. Как ярко ты и нежно ни гори Над каменным угаснувшим Мемноном, - На яркие приветствия зари Он отвечать способен только стоном.
Всю ночь гремел овраг соседний, Ручей, бурля, бежал к ручью, Воскресших вод напор последний Победу разглашал свою. Ты спал. Окно я растворила, В степи кричали журавли, И сила думы уносила За рубежи родной земли. Лететь к безбрежью, бездорожью, Через леса, через поля, - А подо мной весенней дрожью Ходила гулкая земля. Как верить перелетной тени ? К чему мгновенный сей недуг, Когда ты здесь, мой добрый гений, Бедами искушенный друг ?
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней. Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали, Как и сердца у нас за песнею твоей. Ты пела до зари, в слезах изнемогая, Что ты одна - любовь, что нет любви иной, И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя, Тебя любить, обнять и плакать над тобой. И много лет прошло, томительных и скучных, И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь, И веет, как тогда, во вздохах этих звучных, Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь., Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки, А жизни нет конца, и цели нет иной, Как только веровать в радающие звуки, Тебя любить, обнять и плакать над тобой !
Осень Как грустны сумрачные дни Беззвучной осени и хладной ! Какой истомой безотрадной К нам в душу просятся они ! Но есть и дни, когда в крови Золотолиственных уборов Горящих осень ищет взоров И знойных прихотей любви. Молчит стыдливая печаль, Лишь вызывающее слышно, И, замирающей так пышно, Ей ничего уже не жаль.
Светоч Ловец, все дни отдавший лесу, Я направлял по нем стопы; Мой глаз привык к его навесу И ночью различал тропы. Когда же вдруг из тучи мглистой Сосну ужалил яркий змей, Я сам затеплил сук смолистый У золотых ее огней. Горел мой факел величаво, Тянулись тени предо мной, Но, обежав меня лукаво, Они смыкались за спиной. Пестреет мгла, блуждающие очи, Кровавый призрак в них глядит, И тем ужасней сумрак ночи, Чем ярче светоч мой горит. А. К. Толстой (1817 - 1875) Не верь мне, друг, когда, в избытке горя, Я говорю, что разлюбил тебя, В отлива час не верь измене моря: Оно к земле воротится, любя. Уж я тоскую, прежней страсти полный, Мою свободу вновь тебе отдам, И уж бегут с обратным шумом волны Издалека к любимым берегам !
В стране лучей, незримой нашим взорам, Вокруг миров вращаются миры; Там сонмы душ возносят стройным хором Своих молитв немолчные дары; Блаженством там сияющие лики Отрвращены от мира суеты, Не слышны им земной печали клики, Не видны им земные нищеты; Все, что они желали и любили, Все, что к земле привязывало их, Все на земле осталось горстью пыли, А в небе нет ни близких, ни родных. Но ты, о друг, лишь только звуки рая, Как дальний зов, в твою проникнут грудь, Ты обо мне подумай, умирая, И хоть на миг блаженство позабудь ! Прощальный взор бросая нашей жизни, Душою, друг, вглядись в мои черты, Чтобы узнать в заоблачной отчизне, Кого звала, кого любила ты, Чтобы не мог моей молящей речи Небесный хор навески заглушить, Чтобы тебе, до нашей новой встречи, В стране лучей и помнить и грустить !
Звонче жаворонка пенье, Ярче вешние цветы, Сердце полно вдохновенья, Небо полно красоты. Разорвав тоски оковы, Цепи пошлые разбив, Набегает жизни новой Торжествующий прилив. И звучит свежо и юно Новых сил могучий строй, Как натянутые струны Между небом и землей.
Источник за вишневым садом. Следы голых девичьих ног, И тут оттиснулся рядом Гвоздями подбитый сапог. Все тихо на месте их встречи, Но чует ревниво мой ум И шепот, и страстные речи И ведер расплесканных шум...
Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре, О, не грусти, ты все мне дорога, Но я любить могу лишь на просторе, Мою любовь, широкую, как море, Вместить не могут жизни берега. Когда Глагола творческая сила Толпы миров воззвала из ночи, Любовь их все, как солнце, озарила, И лишь на землю к нам ее светила Нисходят порознь редкие лучи. И порознь их отыскивая жадно, Мы ловим отблеск вечной красоты; Нам вестью лес о ней шумит отрадной, О ней поток гремит струею хладной И говорят, качаяся, цветы. И любим мы любовью раздробленной И тихий шепот вербы над ручьем, И милой девы взор, на нас склоненный, И звездный блеск, и все красы вселенной, И ничего мы вместе не сольем. Но не грусти, земное минет горе, Пожди еще, неволя недолга - В одну любовь мы все сольемся вскоре, В одну любовь, широкую, как море, Что не вместят земные берега !
То было раннею весной, Трава едва всходила, ручьи текли, не парил зной, И зелень рощ сквозила; Труба пастушья поутру Еще не пела звонко, И в завитках еще в бору Был папоротник тонкий. То было раннею весной, В тени берез то было, Когда с улыбкой предо мной Ты очи опустила. То на любовь мою в ответ Ты опустила вежды - О жизнь ! о лес ! о солнца свет ! О юность ! о надежды ! И плакал я перед тобой, На лик твой глядя милый, - То было раннею весной, В тени берез то было ! То было в утро наших лет - О счастие ! о слезы ! О лес ! о жизнь ! о солнца свет ! О свежий дух березы ! И. А. Бунин (1870 - 1953) Не видно птиц. Покорно чахнет Лес, опустевший и больной. Грибы сошли, но крепко пахнет В оврагах сыростью грибной. Глушь стала ниже и светлее, В кустах свалялася трава, И, под дождем осенним тлея, Чернеет темная листва. А в поле ветер. День холодный Угрюм и свеж - и целый день Скитаюсь я в степи свободной, Вдали от сел и деревень. И, убаюкан шагом конным, С отрадной грустью внемлю я, Как ветер звоном однотонным Гудит - поет в стволы ружья.
Родине Они глумятся над тобою, Они, о родина, корят Тебя твоею простотою, Убогим видом черных хат... Так сын, спокойный и нахальный, Стыдится матери своей - Усталой, робкой и печальной Средь городских его друзей. Глядит с улыбкой состраданья На ту, кто сотни верст брела И для него, ко дню свиданья, Последний грошик берегла.
Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет; Колокольчики ландышей в чаще зеленой цветут; На рассвете в долинах теплом и черемухой веет, Соловьи до рассвета поют. Скоро Троицын день, скоро песни, венки и покосы... Все цветет и поет, молодые надежды тая... О весенние зори и теплые майские росы ! О далекая юность моя !
Одиночество И ветер, и дождик, и мгла Над холодной пустыней воды. Здесь жизнь до весны умерла, До весны опустели сады. Я на даче один. Мне темно За мольбертом, и дует в окно. Вчера ты была у меня, Но тебе уж тоскливо со мной. Под вечер ненастного дня Ты мне стала казаться женой... Что ж, прощай ! Как - нибудь до весны Проживу и один - без жены... Сегодня идут без конца Те же тучи - гряда за грядой. Твой след под дождем у крыльца Расплылся, налился водой. И мне больно глядеть одному В предвечернюю серую тьму. Мне крикнуть хотелось вослед: "Воротись, я сроднился с тобой !" Но для женщины прошлого нет: Разлюбила - и стал ей чужой. Что ж ! Камин затоплю, буду пить... Хорошо бы собаку купить...
В лесу, в горе, родник, живой и звонкий, над родником старинный голубец С лубочной почерневшею иконкой, А в роднике березовый корец. Я не люблю, о Русь, твоей несмелой Тысячелетней, рабской нищеты. Но этот крест, но этот ковшик белый... Смиренные, родимые черты ! С. А. Есенин (1895 - 1925) Топи да болта, Синий плат небес. Хвойной позолотой Взвенивает лес. Тенькает синица Меж лесных кудрей, Темным елям снится Гомон косарей. По лугу со скрипом Тянется обоз - Суховатой липой Пахнет от колес. Слухают ракиты Посвист ветряной... Край ты мой забытый, Край ты мой родной !..
Нивы сжаты, рощи голы, От воды туман и сырость. Колесом за сини горы Солнце тихое скатилось. Дремлет взрытая дорога. Ей сегодня примечталось, Что совсем - совсем немного Ждать зимы седой осталось. Ах, и сам я в чаще звонкой Увидал вчера в тумане: Рыжий месяц жеребенком Запрягался в наши сани. |
Василий Жуковский (1783 - 1852) Песня Минувших дней очарованье, Зачем опять воскресло ты ? Кто разбудил воспоминанье ? И молчаливые мечты ? Шепнул душе привет бывалый; Душе блеснул знакомый взор; И зримо ей минуту стало Незримое с давнишнихпор. О милый гость, святое Прежде, Зачем в мою теснишься грудь ? Могу ль сказать: живи надежде ? Скажу ль тому, что было: будь ? Могу ль узреть во блеске новом Мечты увядшей красоту ? Могу ль опять одеть покровом Знакомой жизни наготу ? Зачем душа в тот край стремится, Где были дни, каких уж нет ? Пустынный край не населится; Не узрит он минувших лет; Там есть один жилец безгласный, Свидетель милой старины; Там вместе с ним все дни прекрасны В единый гроб положены.
Воспоминание О милых спутниках, которые наш свет Своим сопутствием для нас животворили, Не говори с тоской: их нет. Но с благодарностию: были.
19 марта 1823 Ты предо мною Стояла тихо. Твой взор унылый Был полон чувства. Он мне напомнил О милом прошлом... Он был последний На здешнем свете. Ты удалилась, Как тихий ангел; Твоя могила, Как рай, спокойна ! Там все земные Воспоминанья, Там все святые О небе мысли. Звезды небес, Тихая ночь !..
Ночь Уже утомившийся день Склонился в багряные воды, Темнеют лазурные своды, Прохладная стелется тень; И ночь молчаливая мирно Пошла по дороге эфирной, И Геспер летит перед ней С прекрасной звездою своей. Сойди, о небесная, к нам С волшебным твоим покрывалом, С целебным забвенья фиалом, Дай мира усталым сердцам. Своим миротворным явленьем, Своим усыпительным пеньем Томимую душу тоской, Как матерь дитя, успокой. С. А. Есенин (1895 - 1925) Все живое особой метой Отмечается с ранниз пор. Если не был бы я поэтом, То, наверно, был мошенник и вор. Худощавый и низкорослый, Средь мальчишек всегда герой, Часто, часто с разбитым носом Приходил я к себе домой. И навстречу испуганной маме Я цедил сквозь кровавый рот: "Ничего ! Я споткнулся о камень, Это к завтраму все заживет". И теперь вот, когда простыла Этих дней кипятковая вязь, Беспокойная, дерзкая сила На поэмы мои пролилась. Золотая словесная груда, и над каждой строкой без конца Отражается прежняя удаль Забияки и сорванца. Как тогда, я отважный и гордый, Только новью мой брызжет шаг... Если раньше мне били в морду, То теперь вся в крови душа. И уже говорю я не маме, А в чужой и хохочущий сборд: "Ничего ! Я споткнулся о камень, Это к завтраму все заживет !"
Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Был я весь - как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось пить и плясать И терять свою жизнь без оглядки. Мне бы только смотреть на тебя, Видеть глаз злато - карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому. Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным. Я б навеки забыл кабаки И стихи бы писать забросил, Только б тонко касаться руки И волос твоих цветом в осень. Я б навеки пошел за тобой Хоть в свои, хоть в чужие дали... В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить.
Несказанное, синее, нежное... Тих мой край после бурь, после гроз, И душа моя - поле безбрежное - Дышит запахом меда и роз. Я утих. Годы сделали дело, Но того, что прошло, не кляну. Словно тройка коней оголтелая Прокатилась во всю страну. Напылили кругом. Накопытили. И пропали под дьявольский свист. А теперь вот в лесной обители Даже слышно, как падает лист. Колокольчик ли ? Дальнее эхо ли ? Все спокойно впивает грудь. Стой, душа, мы с тобой проехали Через бурный положенный путь. Разберемся во всем, что видели, Что случилось, что сталось в стране, И простим, где нас горько обидели По чужой и по нашей вине. Принимаю, что было и не было, Только жаль на тридцатом году - Слишком мало я в юности требовал, Забываясь в кабацком чаду. Но ведь дуб молодой, не разжелудясь, Так же гнется, как в поле трава... Эх ты, молодость, буйная молодость, Золотая сорвиголова !
МОЛИТВА МАТЕРИ На краю деревни Старая избушка, Там перед иконой Молится старушка. Молится старушка, Сына поминает, - Сын в краю далеком Родину спасает. Молится старушка, Утирает слезы, А в глазах усталых, Расцветают грезы. Видит она поле, - Это поле боя, Сына видит в поле - Павшего героя. На груди широкой Запеклася рана, Сжали руки знамя Вражеского стана. И от счастья с горем Вся она застыла, Голову седую На руки склонила. И закрыли брови Редкие сединки, А из глаз, как бисер, Сыплются слезинки.
Устал я жить в родном краю В тоске по гречневым просторам, Покину хижину мою, Уйду бродягою и вором. Пойду по белым кудрям дня искать убогое жилище. И друг любимый на меня Наточит нож на голенище. Весной и солнцем на лугу Обвита желтая дорога, И та, чье имя берегу, Меня прогонит от порога. И вновь вернусь я в отчий дом, Чужою радостью утешусь, В зеленый вечер под окном На рукаве своем повешусь. Седые вербы у плетня Нежнее головы наклонят. И необмытого меня Под лай собачий похоронят. А месяц будет плыть и плыть, Роняя весла по озерам, И Русь все также будет жить, Плясать и плакать у забора.
Прячет месяц за овинами Желтый лик от солнца ярого. Высоко над луговинами По востоку пышет зарево. Пеной рос заря туманится, Словно глубь очей невестиных. Прибрела весна, как странница, С посошком в лаптях берестяных. На березки в роще теневой Серьги звонкие повесила И с рассветом в сад сиреневый Мотыльком порхнула весело.
Прощай, родная пуща, Прости, златой родник. Плывут и рвутся тучи О солнечный сошник. Сияй ты, день погожий, А я хочу грустить. За голенищем ножик Мне больше не носить. Под брюхом жеребенка В глухую ночь не спать. И радостию звонкой Лесов не оглашать. и не избегнуть бури, Не миновать утрат, Чтоб прозвенеть в лазури Кольцом незримых врат. |
Федор Тютчев (1803 - 1873) Как дымный столп светлеет в вышине ! - Как тень внизу скользит неуловима !.. "Вот наша жизнь, - промолвила ты мне, - Не светлый дым, блестящий при луне, А эта тень, бегущая от дыма..."
Неохотно и несмело Солнце смотрит на поля. Чу, за тучей прогремело, Принахмурилась земля. Ветра теплого порывы, Дальний гром и дождь порой... Зеленеющие нивы Зеленее под грозой. Вот пробилась из - за тучи Синей молнии струя - пламень белый и летучий Окаймил ее края. Чаще капли дождевые, Вихрем пыль летит с полей, И раскаты громовые Все сердитей и смелей. Солнце раз еще взглянуло Исподлобья на поля, И в сияньи потонула Вся смятенная земля.
Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора - Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера... Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто все - простор везде, - Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде. Пустеет воздух, птиц не слышно боле, Но далеко еще до первых зимних бурь - И льется чистая и теплая лазурь На отдыхающее поле.
Как неожиданно и ярко, На влажной неба синеве, Воздушная воздвигалась арка В своем минутном торжестве ! Один конец в леса вонзила, Другим за облака ушла - Она полнеба обхватила И в высоте изнемогла. О, в этом радужном виденье Какая нега для очей ! Оно дано нам на мгновенье, Лови его - лови скорей ! Смотри - оно уж побледнело, Еще минута, две - и что ж ? Ушло, как то уйдет всецело, Чем ты и дышишь ты живешь.
Опять стою я над Невой, И снова, как в былые годы, Смотрю и я, как бы живой, На эти дремлющие воды. Нет искр в небесной синеве, Все стихло в бледном обаянье, Лишь по задумчивой неве Струится лунное сиянье. Во сне ль все это снится мне, Или гляжу я в самом деле, На что при этой же луне С тобой живые мы глядели ?
Нам не дано предугадать, Как слово наше отзовется, - И нам сочувствие дается, Как нам дается благодать... С. А. Есенин (1895 - 1925) ПЕСНЬ О СОБАКЕ Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать... И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег.
Пускай ты выпита другим, Но мне осталось, мне осталось Твоих волос стеклянный дым И глаз осенняя усталость. О, возраст осени ! Он мне Дороже юности и лета. Ты стала нравится вдвойне Воображению поэта. Я сердцем никогда не лгу, И потому на голос чванства Бестрепетно сказать могу, Что я прощаюсь с хулиганством. Пора расстаться с озорной И не покорною отвагой. Уж сердце напилось иной, Кровь отрезвляющею брагой. И мне в окошко постучал Сентябрь багряной веткой ивы, Чтоб я готов был и встречал Его приход неприхотливый. Прозрачно я смотрю вокруг И вижу, там ли, здесь ли, где - то ль, Что ты одна, сестра и друг, Могла быть спутницей поэта. Теперь со многим я мирюсь Без принужденья, без утраты. Иною кажется мне Русь, Иными - кладбища и хаты. Прозрачно я смотрю вокруг И вижу, там ли, здесь ли, где - то ль, Что ты одна, сестра и друг, Могла быть спутницей поэта. Что я одной тебе бы мог, Воспитываясь в постоянстве, Пропеть о сумерках дорог И уходящем хулиганстве.
С добрым утром ! Задремали звезды золотые, Задрожало зеркало затона, Брезжит свет на заводи речные И румянит сетку небосклона. Улыбнулись сонные березки, Растрепали шелковые косы. Шелестят зеленые сережки, И горят серебряные росы. У плетня заросшая крапива Обрядилась ярким перламутром И, качаясь, шепчет шаловливо: "С добрым уторм !"
В хате Пахнет рыхлыми драченами, У порога в дежке квас, Над печурками точеными Тараканы лезут в паз. Вьется сажа над заслонкою, В печке нитки попелиц, А на лавке за солонкою - Шелуха сырых яиц. Мать с ухватами не сладиться, Нагибается низко, Старый кот к махотке крадется На парное молоко. Квохчут куры беспокойные Над оглоблями сохи, На дворе обедню стройную Запевают петухи. А в окне на сени скатые, От пугливой шумоты, Из углов щенки кудлатые Заползают в хомуты.
Черемуха Черемуха душистая С весною расцвела И ветки золотистые Что кудри завила. Кругом роса медвяная Сползает по коре, Под нею зелень пряная Сияет в серебре. И кисточки атласные Под жемчугом росы Горят, как серьги ясные У девицы - красы. А рядом, у проталинки, В траве между корней Бежит, струится маленький Серебряный ручей. Черемуха душистая Развесившись стоит, А зелень золотистая На солнышке горит. Ручей волной гремучею Все ветки обдает И вкрадчиво под кручею Ей песенки поет.
О товарищах веселых, О полях посеребренных Загрустила, словно голубь, Радость лет уединенных. Ловит память тонким клювом Первый снег и первопуток. В санках озера над лугом Запоздалый окрик уток. Под окном от скользких елей Тень протягивает руки. Тихих вод парагуш квелый Курит люльку на излуке. Легким дымом к дальним пожням Шлет поклон день ласк и вишен. Запах трав от бабьей кожи На губах моих я слышу. Мир вам, рощи, луг и липы, Литии медовой ладан ! Все привятшему с улыбкой Ничего от вас не надо.
Снежная замять крутит бойко, По полю мчится чужая торйка. Мчится на тройке чужая младость. Где мое счастье ? Где моя радость ? Все укатилось под вихрем бойким Вот на такой же бешеной тройке.
Сочинитель бедный, это ты ли Сочиняешь песни о луне ? Уж давно глаза мои остыли На любви, на картах и вине. Ах, луна влезает через раму - Свет такой, хоть выколи глаза... Ставил я на пиковую даму, А сыграл бубнового туза. |
© dubnet-natasha Федор Тютчев (1803 - 1873) Святая ночь на небосклон взошла, И день отрадный, день любезный, Как золотой покров, она свила, Покров, накинутый над бездной. И, как виденье, внешний мир ушел... И человек, как сирота бездомный, Стоит теперь, и немощен, и гол, Лицом к лицу пред пропастию темной. На самого себя покинут он - упразднен ум, и мысль осиротела - В душе своей, как в бездне, погружен, И нет извне опоры, ни предела... И чудится давно минувшим сном Ему теперь все светлое, живое... И в чуждом, неразгаданном, ночном Он узнает наследье родовое.
Предопределение Любовь, любовь, - гласит преданье - Союз души с душой родной - Их съединенье, сочетанье, И... поединок роковой... И чем одно из них нежнее В борьбе неравной двух сердец, Тем неизбежней и вернее, Любя, страдая, грустно млея, Оно изноет наконец...
Последняя любовь О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней... Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари вечерней ! Полнеба обхватила тень, Лишь там, на западе, бродит сиянье, - Помедли, помедли, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье. Пускай скудеет в жилах кровь, Но в сердце не скудеет нежность... О ты последняя любовь ! Ты и блаженство, и безнадежность.
Осенней позднею порою Люблю я царскосельский сад, Когда он тижой полумглою как бы дремотою объят, И белокурые виденья, На тусклом озера стекле, В какой - то неге онеменья Коснеют в этой полумгле... И на порфирные ступени Екатерининских дворцов Ложаться сумрачные тени Октябрьских ранних вечеров - И сад темнеет, как дуброва, И при звездах из тьмы ночной, Как отблеск славного былого, Выходит купол золотой...
Ночное небо так угрюмо, Заволокло со всех сторон, То не угроза и не дума, То вялый, безотрадный сон. Одни зарницы огневые, Воспламеняясь чередой, Как демоны глухонемые, Ведут беседу меж собой. Как по условленному знаку, Вдруг неба вспыхнет полоса, И быстро выступят из мраку Поля и дальние леса. И вот опять все потемнело, Все стихло в чуткой темноте - Как бы таинственное дело Решилось там - на высоте.
Природа - сфинкс. И тем она верней Своим искусом губит человека, Что, может статься, никакой от века Загадки нет и не было у ней. С. А. Есенин (1895 - 1925) Закружилась листва золотая В розоватой воде на пруду, Словно бабочек легкая стая С замираньем летит на звезду. Я сегодня влюблен в этот вечер, Близок сердцу желтеющий дол. Отрок - ветер по самые плечи Заголил на березке подол. И в душе и в долине прохлада, Синий сумрак, как стадо овец, За калиткою смолкшего сада Прозвенит и замрет бубенец. Я еще никогда бережливо Так не слушал разумную плоть, Хорошо бы, ка ветками ива, Опрокинуться в розовость вод. Хорошо бы, как стог улыбаясь, Мордой месяца сено жевать... Где ты, где, моя тихая радость - Все любя, ничего не желать ?
Ты прохладой меня не мучай И не спрашивай, сколько мне лет, Одержимый тяжелой падучей, Я душой стал, как желтый скелет. Было время, когда из предместья Я мечтал по - мальчишески - в дым, Что я буду богат и известен И что всеми я буду любим. Да ! Богат я, богат с излишком, Был цилиндр, а теперь его нет. Лишь осталась одна манишка С модной парой избитых штиблет. И известность моя не хуже, - От Москвы по парижскую рвань Мое имя наводит ужас, Как заборная, громкая брань. И любовь, не забавное ль дело ? Ты целуешь, а губы как жесть. Знаю, чувство мое перезрело, А твое не сумеет расцвесть. Знаю мне пока горевать еще рано, Ну, а если грусть - не беда ! Золотей твоих кос по курганам Молодая шумит лебеда. Я хотел бы опять в ту местность, Чтоб под шум молодой лебеды Утонуть навсегда в неизвестность И мечтать по- мальчишески - в дым. Но мечтать о другом, о новом, Непонятном земле и траве, Что не выразить сердцу словом И не знает назвать человек.
Воздух прозрачный и синий, Выйду в цветочные чащи. Путник, в лазурь уходящий, Ты не дойдешь до пустыни. Воздух прозрачный и синий. Лугом пройдешь, как садом, Садом - в цветенье диком, Ты не удержишься взглядом, Чтоб не припасть к гвоздикам. Лугом пройдешь, как садом. Шепот ли, шорох иль шелест - Нежность, как песни Саади, Вмиг отразится во взгляде Месяца желтая прелесть, Нежность, как песни Саади. Голос раздается пери, Тихий, как флейта Гассана. В крепких объятиях стана Нет ни тревог, ни потери, Только лишь флейта Гассана. Вот он, удел желанный Всех, кто в пути устали. Ветер благоуханный Пью я сухими устами, Ветер благоуханный.
Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь, Сенокос некошенный, Лес да монастырь. Избы забоченились, А и всех - то пять. Крыши их запенились В заревую гать. Под соломой - ризою Выструги стропил, Ветер плесень сизую Солнцем окропил. В окна бьют без промаха Вороны крылом. Как метельь, черемуха Машет рукавом. Уж не сказ ли в прутнике Жисть твоя и быль, Что под вечер путнику Нашептал ковыль ?
Вечер На лазоревые ткани Пролил пальцы багрянец. В темной роще, по поляне, Плачет смехом бубенец. Затуманились лощины, Серебром покрылся мох. Через прясла и овины Кажет месяц белый рог. По дороге лихо, бойко, Развевая пенный пот, Скачет бешеная тройка На поселок в хоровод. Смотрят девушки лукаво На красавца сквозь плетень. Парень бравый, кучерявый Ломит шапку набекрень. Ярче розовой рубахи Зори вешние горят. Позолоченные бляхи С бубенцами говорят.
За горами, за желтыми долами Протянулась тропа деревень. Вижу лес и вечернее полымя И обвитый крапивой плетень. Там с утра над церковными главами Голубеет небесный песок, И звенит придорожными травами От озер водяной ветерок. Не за песни весны над равниною Дорога мне зеленая ширь, Полюбил я тоской журавлиною На высокой горе монастырь.
Форма Цветы на подоконнике, Цветы, цветы. Играют на гармонике, Ведь слышишь ты ? Играют на гармонике, Ну что же в том ? Мне нравятся две родинки На лбу крутом. Ведь ты такая нежная, А я так груб. Целую так небрежно Калину губ. Куда ты рвешься, шалая ? Побудь, побудь... Постой, душа усталая, Забудь, забудь. Она такая дурочка, Как те и та... Вот почему Снегурочка Всегда мечта. |